План прогулок революционеров на завтра. У меня танцы между Академкой и Коласа. Как раз к семи часам. Так что если через пару дней меня не обнаружите - ищите нас с Толей где-то на Окрестина значит до танцев дойти не дали)))
Я стану спокойной и уравновешенной. Когда-нибудь. Потому что так жить дальше просто невозможно. Столкновение рационала и иррационала в семье - это адский ад. Мы никогда не поймем друг друга, потому что я не умею читать мысли, а ты не хочешь разговаривать. Мне плевать на твои "люблю", потому что они совершенно расходятся с твоими поступками. Или мы находим общий язык - или меня заебало жрать успокоительные. Я не хочу так жить. Я нормальный взрослый человек, сознательный человек, который может жить без твоих пустых обещаний и сортирных шуточек. Я уже потратила два года на то, чтобы смириться с твоей инфантильностью, и честно говоря мне уже далеко не 18, чтобы тратить еще.
Как ТИМы овощ убирали (Операция "Репка") Название: Как ТИМы овощ убирали или Операция "Репка" Автор: Ippolita Бета: нет, все тапки автору Фэндом: Соционика Жанр: юмор Рейтинг: PG Предупреждения: штампы!
Как известно, интуиции у сенсориков нет. Зато у некоторых из них есть логика, каковая и позволяет им, этим счастливым некоторым, вполне успешно предсказывать будущее. Так что когда Есенин оторвался от воркования с очередным спасенным котенком и потянулся к телефону, Жуков был уверен, что сейчас лицо дуала озарит особая, только ему присущая улыбка, и... - Есенин, - четким, незнакомым голосом произнес Лирик в трубку. - Да, свободен. Адрес знаю. Хорошо, встретимся на месте, в двенадцать. До встречи. - Что-то случилось? - Жуков всматривался в лицо дуала, ставшее за время разговора почти чужим. - Кто тебе звонил? - Друг. Помощь нужна, - все таким же чужим голосом сказал Есь. И тут же улыбнулся - так, как мог улыбаться только он. - Не волнуйся, мы мигом. Овощ один уберем, и все. Присмотри за Пушком. - А если Пушок соскучится? Где тебя искать? Есь назвал адрес. Стиснул недовольно мяукнувшего кота. - А... а можно я твою косуху надену? Я в ней таким крутым выгляжу, и буду о тебе постоянно думать, будто ты рядом. Жуков молча сгреб дуала с котом в охапку. Отпускать не хотелось. Но иногда отпускать надо. *** - Макс, привет. - Жуков. Что случилось? - Посоветоваться хочу. - Ты? Есь домой под видом котенка саблезубого тигра притащил? - Хуже, - мрачно ответил Маршал. - Он с каким-то другом поехал овощ убирать. - Не знал, что Есенин увлекается садоводством. - Он надел мою косуху, взял шокер, и... Возможно, я параноик, но, похоже, овощ будет сопротивляться. - Ну, если "овощ" один, - задумчиво произнес Максим. - Все-таки Есенин - интуит. - Этик он, и дружок его наверняка из этих же. Это надо додуматься - Еся о помощи в таком деле просить! - Я с тобой. Возьмем оружие. - Гамлета не впутывай. - Я Гюго позову, - решил Максим. - Вдруг Есь и впрямь будет картошку копать, и тут мы заявимся. А будет Гюго - скажем, едим на пикник, по банкам стрелять. *** - Дон, а Дон. У тебя не найдется чего-нибудь такого, овощ убрать? - А что за овощ? Есть два... нет, три варианта, но если ты скажешь подробнее... - Подробнее?! - удивился Гюго. - Овощ, Дон! Головой ручаюсь, что не фрукт. - Информативно. Чей хоть овощ-то? - Ты меня с Джеком не путай! - обиделся Энтузиаст. - Овощ приятеля Есенина. Они, Есь с приятелем, овощ убирать будут, а Макс с Жуком там же по банкам стрелять собираются. Пикничок, шашлычок, пивко. Но сперва овощ убрать надо. Так что ты изобрети чего-нибудь по-быстрому, лады? Записывай адрес. *** - Дюма? Слушай, я такую штуку изобрел! Собирает овощи любых видов, стреляет ими на двести метров с начальной скоростью звука, и я тут подумал, ее еще можно приспособить чипсы делать, если на выходе рассекатель поставить. А пожарятся они от трения о воздух. Приходи, не пожалеешь! *** - Роб, извини, если отвлекаю, но мне бы уточнить хотелось - мясо на шашлык из расчета на сколько человек брать? Скольких еще Гюго позвал стрелять по банкам с Максимом и Жуковым, пока Есенин будет овощ убирать? Надо ли брать для овоща котелок, ты вряд ли знаешь. - Дюма, а не мог бы ты уточнить, что именно связывает нашего Гюго и огород Беты? - Мне кажется, ты все усложняешь. Затей Бета что-нибудь в своем духе, они бы Гюго не позвали. - Если только они не хотят за счет Гюго бдительность противника усыпить. Ладно, сами влипнут, но впутывать Гюго! - И что будем делать? - Нам нужен хороший адвокат. И я знаю того, кто его уговорит. К сожалению. - Ну, я тогда на всех беру. И котелок. *** Бальзак со вздохом отложил телефон. - Вот какой смысл, а? Бросить все дела и нестись на другой конец города, а все затем, чтобы отмазать Бету от тюряги за стрельбу по овощам с помощью очередного альфийского вундервафля. - Жуков занялся огородом? - прищурился Наполеон. - Не знаю и знать не хочу. Вот что Джек там забыл? Мало ему меня на эту глупость подписать? - Джек там будет? - обрадовался Наполеон. - Тогда я с тобой. - Я туда не пойду. - Баль, это - не обсуждается. Уже и Бета, и Дельта, и даже Альфа дуализировались, а этот твой Джек с Драем знаться не хочет! - Он не любит этиков, и я его отчасти понимаю. - Он просто не понимает своего счастья! Но я все спланировал. - Ты? - Я ж такой! Мы будем Джека к Драю постепенно приучать. Ко мне он уже привык, так? Следующим этапом - Достоевский. А после Доста и до Драя очередь дойдет. - А мнение Драйзера ты спрашивать не будешь? - Да куда он от Джека денется. Где, говоришь, собираемся? *** - Штирлиц? Ты не занят? - Что-то случилось? - Наполеон зовет на пикник, "посмотреть, как он будет спасать Бету от ответственности за испытания альфийского оружия". Каждый раз поражаюсь, насколько этот прекрасный, в сущности, человек эгоцентричен. А тут еще и научный фанатизм Дон Кихота при вечном попустительстве Дюма, и беспричинная агрессивность Жукова! - Ты хочешь, чтобы я помог тебе все проконтролировать и не допустить конфликта? - уточнил Штирлиц. - Хорошо, я только работу с собой возьму. - Прости, я не хотел тебя отвлекать! Но если Драй опять возьмется добро причинять... - Достоевский с мольбой посмотрел на дуала. - Ты меня не отвлекаешь. Просто надо проследить, чтобы Гексли отчет доделал. На работу он в выходной приходить не любит, а на пикник тут же примчится. Вот заодно все и доделает. Так что ты мне на самом деле очень помог. *** На часах половина двенадцатого. Во дворе дома Жуков (Пушок остался в машине), Максим, Гюго, Дон, Дюма, Робеспьер, Джек, Бальзак, Наполеон, Достоевский и Штирлиц. Из подъезда вылетает Гексли. - Вы не знаете, где Габен? Я его все утро найти не могу. Сотовый не берет, дверь не открывает... Телефон Гексли звонит. - Габен, ты... А, привет. Да вот, до Габена дозвониться никак не могу. Сотовый не берет, дверь не открывает, а тут все наши собрались, да, и Макс здесь, конечно приходи. - Это был Драйзер? - с надеждой спросил Максим. - Не, Гам. Сказал, через пару минут подъедет. Но где же Габен? *** Полчаса спустя. - ...меня так оскорбивший недоверьем! Тебе вверял я помыслы любые, а ты тайком собрался на пикник?! - Гамлет, громкость убавь? - попросил Бальзак. - В ушах звенит. - И нюансы чувств теряются, - подхватил Джек. - И кто-то еще смеет утверждать, что логику для счастья этик нужен! Макс, ну вот чего в нем ценного, а? Толи дело я. - Ах ты, торгаш преступный!!! - Гамлет, потише. Разбудил ни свет, ни заря, - проворчал вышедший во двор Габен. - Нашелся! - Гексли кинулся Мастеру на шею. - Где ты был? - Спал. - Но где?! - У соседа. Понимаешь, его дверь к лифту ближе, а я устал, и замки у нас на вид похожие. Я ключ попробовал - подошел. Захожу - а там диван. Вот я и уснул. - А хозяин дивана? - спросил Максим. - Драйзер-то? Разорался, что я его права на неприкосновенность жилища, дивана и частной жизни нарушаю. А кто виноват, что ключ подошел? - Те, кто дверь ставил, - предположил Джек. - Вот я так ему и сказал. - А он? - заинтересовался Предприниматель. - Буркнул что-то про неэтичных дельцов и ушел. Джек возмущенно посмотрел на Бальзака и Наполеона: - И вы пытались подсунуть мне в дуалы человека, который даже Габена с дивана убрать не может? Да какой он после этого агрессор! - Просто у Драйзера Габен - заказчик, - объяснил Робеспьер. - Зато у него Жуков подревизный, - попытался заступиться за родственника Достоевский. - Да я таких ревизоров!.. - вспыхнул Жуков. - А вот и ревизор, - объявил Гамлет. - Кстати, - оживился Джек, - могу посоветовать хорошего адвоката. Бальзак обреченно закатил глаза. - Мы мировую заключили, - Драйзер вручил Джеку пачку бумаг. - Я так за тебя рад! - просиял Достоевский. Тем временем Джек небрежно открыл последнюю страницу, глянул, мгновенно вычленяя в тексте самое главное, а потом в шоке уставился на Хранителя: - Это же незаконно! - Зато справедливо. И так я могу быть уверен, что отныне они будут относиться к своей работе добросовестно. - Эй, парни, - воскликнул Гюго, - а ведь почти все собрались, только Еся не хватает. - Ну, тут еще не факт, что дождемся, - вздохнул Дюма. - Он позвонил и сказал, что задержится на пять минут, - сказал Драйзер, глядя на часы. - Сейчас двенадцать - ноль четыре, значит вот-вот придет. - Пари? - загорелся Гексли. - Перезвонит через полчаса и скажет, что заблудился. - Ты проиграл, - сообщил Штирлиц и указал на вбегающего во двор Есенина. - Чертов гаммиец, - взвился Жуков, - что ты сделал с Есем? - Попросил прийти вовремя. - Типичные отношения заказа, - с удовольствием подытожил Робеспьер. *** И вот весь социон в сборе. - А я в магазин заскочил, купил маркеры для рисования по телу, - доложился Драйзеру Есенин. - Надо будет Габену усы пририсовать, чтоб знал, как чужие диваны занимать. Классно я придумал? - Молодец, - хором похвалили Драйзер и Жуков и обменялись злыми взглядами. Лирик огляделся по сторонам, будто впервые заметив собравшуюся толпу. - А тут все? И Габена уже с дивана убрали? Но ведь я не опоздал... почти. Ты не поверил, что я помогу? - Есенин, - торжественно произнес Драйзер, - я никого кроме тебя не звал. А ты? - Ну, я сказал Жукову, - признался Лирик. - А я позвал Максима. - А я позвал Гюго. - А я позвал Дона. - А я позвал Дюма. - А я позвал Роба. - А я позвал Джека. - А я позвал Бальзака. - А я позвал Наполеона. - А я позвал Доста. - А я позвал Штирлица. - А я позвал Гексли. - А я позвал Гамлета. - А я... а я... а я овощ убрал! Вот! - Не буду спорить, - признал Габен, - он меня достал. - Гамлет любого достанет, - покивал Бальзак. - Но какого ты позвал Еся? - возмутился Жуков. - Я решил, что ему пойдет на пользу такой опыт. - Решал бы ты за своего дуала. Хотя подожди-ка, ведь у тебя даже дуала нет! - Я взрослый, самодостаточный человек, - отрезал Драйзер. - Ты-то? Да ты даже Габена сам с дивана убрать не смог! - Человек рожден для жизни в социуме, и сотрудничество - неотъемлемое умение всякого цивилизованного человека. Но дикарю, который только и может, что ЧСкой как дубиной махать, этого, разумеется, не понять. Максим, помоги Габена подержать - не зря же Есь маркеры покупал. - Ой, спасибо! - Чего? - взревел Жуков. - Есь, я его сейчас в одиночку завалю. - Ты, в одиночку? Баль, подержи пиджак. Я сейчас этого вашего Габена одной левой! - Йо-хо! - завопил Гюго. - Бей агрессоров! Дюм, Штир, помогайте! - И как ты его терпишь, - посочувствовал Бальзак. - На своего посмотри, - огрызнулся Робеспьер. - Все, мир, хватит цирк устраивать, - попытался остановить разошедшихся сенсориков Штирлиц, получил в толчее по уху и полез наводить порядок. - Дон, ты же хотел свою машинку испытать? - напомнил Дюма. - Замени меня, пожалуйста, а я пока проверю, всего ли нам хватит теперь, когда овощ Габеном оказался. - Как вы можете просто стоять и ничего не делать? - расстроено воскликнул Достоевский. - Они же могут поссориться! - Поссориться? - вскричал Гамлет. - Да они уже подрались! - Ничего, сейчас Дон и его супермашина их мигом подружат, - хмуро предсказал Робеспьер. - Держу пари, Дюма недобрал пива. Дост, раз смотреть не хочешь, сбегай до магазина, - попросил Гексли, - а все самое интересное я тебе потом лично расскажу. Джек, как насчет тотализатора? Но Джек его не слышал. Раз за разом он пересчитывал нули в сумме полученной Драйзером компенсации. - Так вот ты какая, белая этика! И было очевидно, что хотя Наполеон ни интуитом, ни логиком (особенно логиком!) не был, судьбу Драйзера он предсказал абсолютно точно: никуда тот от Джека не денется.
"Если там, в ЕС, хотят их себе забрать, то завтра билет выпишем и отправим. Не вопрос - пусть забирают. Если они такие радетели по политзаключенным, то завтра в один вагон посадим, я приму решение, а я имею право его принять, и всех, и даже тех, кто сегодня остался на свободе и мычит на площадях, всех, за кого они радеют, завтра в вагон - и туда", - заявил сегодня А.Лукашенко в Шклове.
Участников акций гражданского протеста Лукашенко назвал «шелудивой массой».
"Эта вся шелудивая масса небольшая, которая топчется на площадях. Не то мычит, не то - топает, не то - кричит. Они хотят воспользоваться моментом. Они прекрасно понимают, что каждый день мы будем из этого положения, паники, выходить. И мы выходим", - продолжил белорусский правитель.
похоже этот смайл стал САМЫМ популярным за последние 4 недели
Цветовой тестКраткая интерпретация: чувство беспокойства, страх одиночества, стремление уйти от конфликтов, избежать стресса., состояние стресса из-за неадекватной самооценки.
Испытывает потребность в покое, в защите от внешних воздействий. Стремится к устойчивому эмоциональному состоянию. Избирателен в контактах. Прежде чем принять какое-то решение, старается обдумать варианты. Характерна пассивная позиция. Хочет найти убежище от конфликтов, где он был бы в безопасности и где бы чувствовал физический комфорт. Нуждается во внимательном отношении и нежной заботе. Боится пустоты и одиночества, разлуки.
Очень чувствителен к воздействию со стороны окружающих. Сам тонко чувствует окружающих и нуждается в таком же отношении. Одарен богатым воображением и чувствителен: стремится к реализации этих качеств, желательно в обществе столь же чувствительного человека. Что-либо необычное или связанное с приключениями быстро вызывает у него заинтересованность и энтузиазм.
В общении с окружающими чувствуется определенная напряженность. Пытается избежать конфликтов и волнений, чтобы уменьшить напряжение. Вынужден временно идти на уступки, чтобы не оказаться в изоляции, т. к. нуждается в любви и хороших отношениях с окружающими.
Физиологическая интерпретация. Сопротивляемость и сила воли ослаблены из-за слишком высокого напряжения. Есть опасность, что сила воли, жизнестойкость и способность противостоять сопротивлению будут подавлены чрезмерным стрессом. Психологическая интерпретация. Целеустремленность и сила воли, необходимые для того, чтобы бороться с существующими трудностями, ослаблены. Чувствует, что к нему предъявляют слишком высокие требования, а его усилия недостаточно эффективны. Он ощущает эту неблагоприятную ситуацию как какое-то реальное, осязаемое давление, которое ему невыносимо и от которого он хочет избавиться, однако чувствует себя не в состоянии принять необходимое для этого решение. Коротко. Боится принять определенное решение, которое освободило бы его от стрессового состояния (+ группа нужна как компенсация). Физиологическая интерпретация. Раздражителен и подвержен вспышкам гнева, возможны сексуальные неврозы или жалобы на сердце. Психологическая интерпретация. Страдает из-за очевидной враждебности окружения. Испытывает чувство принуждения и невыносимое давление. Несправедливые и неразумные требования возмущают его. Однако чувствует, что бессилен изменить создавшееся положение и не в состоянии оказать достойное сопротивление. Негодует и возмущается тем, что он воспринимает как предъявляемые к нему неразумные требования, однако чувствует себя бессильным как-либо повлиять на ситуацию и неспособным защитить себя. Коротко. Беспомощное негодование (первая группа цветов нужна как компенсация).
Истощение жизненной энергии сделало невыносимым какой-либо дальнейший подъем и какие-либо требования к его возможностям. Ощущение бессилия вызывает у него беспокойство и причиняет острую боль. Пытается найти спасение от всего этого в отказе от борьбы, в поисках спокойной и мирной обстановки, в которой он мог бы прийти в себя в атмосфере доброжелательности и безопасности. (с)
"Мне противны ваши обычаи, ваша лень, ваши драки, ваша наглость, - говорит сын коллеги - 22-летний студент, вернувшийся после 5-ти летней учебы в США, и готовящий сейчас документы на отъезд обратно. - Вы не умеете работать, а умеете завидовать. Не имеете никакой деловой жилки, по сути вы все - рабы, а жалуетесь на начальство, которое вас зажимает.Вы неприветливы, ходите с хмурыми рожами, никогда не улыбнетесь, и по виду понятно, что у вас снега зимой не допросишься. Если тебе не нахамили в магазине, на улице, в транспорте, то считай, что день прошел хорошо. Ненавижу, как вы обставляете жилища - уродская мебель из ДСП, уродские слоники, уродские писающие мальчики, уродские ковры на стенах. И никакой индивидуальности. Ходишь по знакомым и даже не можешь понять, у кого только что был. Вы все нищие и жалуетесь на богатых и ненавидите их, но все же и мечтаете ими стать. Причем, богатые - это та еще песня. В Америке богатого не отличишь от бедного. Человеку не в западло носить кроссовки за 30 баксов, здесь же каждый разбогатевший в худших традициях негра из Гарлема, выпустившего платиновый диск, обвешивается брюликами, покупает дорогую машину, сажает на клешню золотой ролекс и плюет на окружающих. читать дальшеВ США у меня было много богатых друзей, про которых я знал, что если не они сами, то их родители получили свое бабло честно. У кого были стартапы, кто начал свое дело. У вас же если есть хотя бы миллион баксов, то обязательно чел вор, взяточник, или редчайшая сука, с которой впадлу за руку здороваться. Ни одного богатого не видел, который не выставлял бы деньги напоказ. Ваши чиновники - все воры и вымогатели, без взятки невозможно получить ни одну бумажку. Мне надо было менять паспорт, так тетка в паспортном столе сверлила меня глазками, и намекала на что-то, а когда я не понял, написала мне такой список требуемых бумажек, идущих от Царя Гороха, что волей-неволей все стало ясно. Ваше искусство - все какое-то говно подражающее Западу. Я чуть не сдох от стыда, когда три года назад приехал на каникулы с другом-американцем, и из всех дыр и щелей неслась на картавом английском какая-то унылая дрянь, и оказалось, что это группа из двух гомиков, которые, вдобавок, очень популярны. Нет ни одного даже сериала оригинального, все слизано так или иначе с американских, причем не с самых лучших. Мне было очень стыдно. Я-то ныл товарищу про великую русскую культуру, а у вас нет ничего своего, во всем узнается американщина, причем, не самых лучших образцов. Кстати, оригинальной культуры, какого-то народного творчества вы все стыдитесь. На западе никому не стыдно за кантри-музыку, у нее есть своя огромная ниша, и многие кантри-музыканты популярнее поп-исполнителей, у вас же все краснеют при упоминании балалайки, и народную музыку слушают одни унылые пенсионеры. Стоило сказать, что он американец, девки таяли и начинали бегать за нами. Все, что у вас есть, вы обгадили. Стоит выйти на природу, в лес, чтобы увидеть, что все завалено мусором и бутылками. У вас нет будущего, и я рад, что уеду отсюда".
У нас все получится. Я в это верю) Вчера начали новый танец. Сложный, из модерна. Пришло опять много новых девочек - начало месяца же, все по скидкам.
читать дальшеСамый смешной был момент про одну из. Василина с Таней все время (наедине правда) ругают мне Тореса, что он дико тупит и пришел не заниматься, а "на баб пялиться". И получается у него плохо. Вчера Василина рассказывает впечатления о новеньких "Ну все вроде нормально, только одна вон там в углу дико тормознутая, я с ней намучилась. По 10 раз одно движение показывала". Я говорю "Ты не поверишь...Это Тореса девушка". Василина, печально "мдааа..ну они друг друга стоят"
Болит плечо, неудачно повернулась и вмазалась в разгона в шест, ну нам ли привыкать.
Со следующей недели танго больше не будет - они уходят в отпуск до конца лета. Так что свободного времени будет горааааздо больше. Сяду шить, уже пора)
Толя говорит, чтобы я занималась сетевым маркетингом, потому что у меня хорошо получается насильственными и ненасильственными способами втягивать людей во всякие авантюры
читать дальшеРаньше Алиса никогда не бывала в суде, хотя и много читала о нем в интернете и независимых газетах. Ей было очень приятно, что все почти здесь ей знакомо.
– Вон судья, – сказала она про себя. – Раз в парике, значит судья.
Судьей, кстати, был сам Король, а так как корону ему пришлось надеть на парик, он чувствовал себя не слишком уверенно, совсем как по средам. К тому же это было не очень по-европейски.
– Это места для свидетелей, – подумала Алиса. – А эти двенадцать с короткими стрижками, видно, и есть свидетели.
Свидетели меж тем что-то быстро строчили на грифельных досках.
– Что это они пишут? – шепотом спросила Алиса. – Ведь суд еще не начался...
– Они записывают известные нецензурные слова, – прошептали ей в ответ. –Боятся, как бы их не забыть до конца суда. После этих сред еще не такое случается.
– Воображаю, что они там понапишут до конца суда! – подумала Алиса.
– Глашатай, читай обвинение! – сказал Король.
Бледный Кролик трижды протрубил в трубу, развернул пергаментный свиток и прочитал:
Дама Червей напекла рублей
В летний погожий денек.
Валет Червей был всех наглей
Молчал и хлопал в ответ
– Обдумайте свое решение! – сказал Король присяжным.
– Нет, нет, – торопливо прервал его Кролик. – Еще рано. Надо, чтобы все было по правилам.
– Вызвать первого свидетеля, – приказал Король.
Первым свидетелем оказался Сержантик. Он подошел к трону, держа в руке чей-то оторванный воротник.
– Я человек маленький, – произнес Сержантик, – меня лично раздражают аплодисменты по средам…. Я человек маленький, – продолжал Сержантик….
Тут один из зрителей громко зааплодировал и был подавлен.
Я очень рада, что увидела, как это делается, – подумала Алиса. – А то я так часто читала в газетах: «Попытки к сопротивлению были подавлены...». Теперь-то я знаю, что это такое!
– Ну, хватит, –сказал Король Сержантику. – Закругляйся!
Тут другой зритель зааплодировал и был подавлен.
– Ну вот, со зрителями покончено, – подумала Алиса. – Теперь дело пойдет веселее.
– Вызвать следующую свидетельницу, – приказал Король.
Бледный Кролик зашуршал списком.
– Интересно, кого они сейчас вызовут, – подумала Алиса. – Пока что улик у них нет никаких...
Представьте себе ее удивление, когда Бледный Кролик пронзительно закричал своим тоненьким голоском:
– Алиса!
– Что ты знаешь об этом деле? – спросил Король.
– Ничего, – ответила Алиса.
– Совсем ничего? – настойчиво допытывался Король.
– Совсем ничего, – повторила Алиса.
– Это очень важно, – произнес Король, поворачиваясь к присяжным. –Обдумайте свое решение, – сказал он присяжным тихим, дрожащим голосом.
Бледный Кролик поспешно вскочил со своего места.
– С позволения Вашего Величества, – сказал он, – тут есть еще улики. Только что в гугле найден один документ.
– А что в нем? – спросила Королева.
– Я его еще не читал, – ответил Бледный Кролик, – но, по-моему, это письмо от обвиняемого...
– Почерк обвиняемого? – спросил присяжный.
– Нет, – отвечал Бледный Кролик. – И это всего подозрительней. (Присяжные растерялись.)
– Значит, подделал почерк, – заметил Король. В этой мусорке такое легко. (Присяжные просветлели.)
– Вина доказана, – произнес Король. – Рубите ему на 15 суток...
– Ничего подобного! – возразила Алиса. – Вы даже не знаете, о чем письмо.
– Читай! – сказал Король Кролику.
Вот что прочитал Белый Кролик.
Я знаю, с ней в контакте ты
И с ним, конечно, тоже.
Она сказала: «Очень мил,
Но править он не может».
Я дал им три, они нам – пять,
Вы шесть им посулили.
Но все вернулись к вам опять,
Хотя моими были.
Она, конечно, горяча
Не спорь со мной напрасно.
Да, видишь ли, рубить сплеча
Не так уж безопасно.
– Это очень важная улика, – проговорил Король, потирая руки. – Все, что мы сегодня слышали, по сравнению с ней бледнеет. А теперь пусть присяжные обдумают свое...
– Если кто-нибудь из них сумеет объяснить мне эти стихи, – сказала Алиса, – я продам ему доллары по курсу Нацбанка. – Я уверена, что в них нет никакого смысла!
– Если в них нет никакого смысла, – сказал Король, – тем лучше. Можно не пытаться их объяснить. Впрочем... Впрочем, кое-что я, кажется, объяснить могу, «...но править он не может...»
И, повернувшись к Валету, Король спросил:
– Ты ведь не можешь править?
Валет покачал головой.
– Куда мне! – сказал он.
– Так, – сказал Король и снова склонился над стихами. «...Я дал им три, они нам – пять...». Так вот кто нам девальвацию!
– Но там сказано, что «все вернулись к вам опять», – заметила Алиса.
– Конечно, вернулись, – закричал Король и выпрямился. – «Она, конечно, горяча...» – пробормотал он и взглянул на окружение в штатском. – Вы разве горячи, мальчики?
– Ну что вы, необычайно сдержаны, –ответили в штатском и распылили газовый баллончик
– «Рубить сплеча...» – Король снова взглянул на окружение.
– Разве вы когда-нибудь рубили сплеча?
– Никогда, – отдали те честь.
– А-а, понимаю, – произнес Король. – Вы у нас рубите с плеч, а не с плеча! И он с улыбкой огляделся. Все молчали.
– Это каламбур! – закричал сердито Король.
И все засмеялись.
– Пусть присяжные решают, виновен он или нет, – произнес Бледный Кролик.
– Нет! – сказал Король. – Пусть выносят приговор! А виновен он или нет – потом разберемся.
– Чепуха! – сказала громко Алиса и захлопала в ладоши…. – Вы ведь всего-навсего колода карт! (с)
Памятка экстраверту 1. Иногда люди молчат. Особенно, когда ты разговариваешь без умолку, не замечая этого. 2. Также они иногда молчат, потому что устали. Бывает, даже от тебя. 3. Научись давать людям говорить. Твои эмоции, действия, мысли - не только не всегда верны, но и могут подождать. 4. Иногда ты можешь себе позволить отдохнуть. Перестать строить из себя батарейку энерджайзер. Поверишь, в ближайшие пол часа ничего не произойдет и никто не умрет. 5. Сильные эмоции и вечное стремление что-то делать могут привести тебя к утомлению или срыву, смотри пункт выше и присоедини к нему осознание, что все дела не убегут, а близкий тебе интроверт может тебе не только помочь в каких-то делах, но и сделать лучше. 6. Не пытайся контролировать всех в группе, они все равно в ужасе разбегутся по парам. 7. В связи с пунктом выше советую одно: учись контролировать энергию. Не пытайся все сразу захватить. Останешься в конце концов один. 8. Если тебе интересно чужое мнение - дай хоть минутку человеку, чтобы он смог его высказать. 9. Если кто-то тебе не звонит, не пишет - это не значит, что ты должен бежать и в панике звонить, писать и любыми способами "доставать"его. Может человек работает, в пробке или просто спит. Подумайте о его здоровье. 10. Когда ты гуляешь с одним человеком, необязательно заигрывать попутно с половиной улицы, официантом в кафе или дворниками. Человек может обидеться. А вы даже не заметить. 11. Если человек не хочет с тобой разговаривать, это не значит, что именно ты виноват в этом.
вы меня простите за день политинформации, но я расплакаласьСитуация в Беларуси, которая обостряется день ото дня, стала одной из главных проблем Европы. Режим Лукашенко раскачала не оппозиция, а экономика: белорусы голосуют ногами, уезжая искать лучшей доли на восток и на запад, и рублем — скупая валюту и опустошая прилавки. И — молчат.
Еще полгода назад, 18 декабря, белорусская политическая система казалась прочной и незыблемой, а белорусская экономическая модель преподносилась как единственно правильная. Социологи говорили о доверии избирателей всем институтам власти в Республике Беларусь, а послы строчили депеши о том, что в ближайшие годы правительствам их государств придется иметь дело с единственным, пусть даже не слишком симпатичным им и не вполне соответствующим общепринятым стандартам демократии белорусским политиком.
Сейчас ситуация другая.
Политическое здание шатается, не выдерживая ударов изнутри. Не оппозиция стучит — стучит экономика. Избиратель не выступил против президента, но отказал экономическим институтам в доверии. Забрал деньги из банков. Начал скупать валюту. Потом за неимением валюты начал скупать товары. Сперва технику, то, что не скоро портится. Когда техника закончилась — перекинулся на соль и гречневую крупу.
Я почувствовал это на своей шкуре, сидя в главной тюрьме белорусского КГБ — в "американке". Примерно три раза в неделю нам, заключенным, давали гречневую кашу. А потом каша эта как-то резко закончилась — кажется, в конце февраля. Закончились ее запасы на складе СИЗО N 1 КГБ Республики Беларусь. Ничего не поделаешь: кризис...
Слово "кризис" белорусский президент не любит. Он, подобно профессору Преображенскому, убежден, что разруха не в подъездах, а в головах. Может быть, он прав. Но запрет на упоминание "кризиса" ни к чему не приводит. Потому что употребление этого слова — всуе либо не всуе — само по себе всего лишь знак. И если государственные белорусские медиа вслед за Александром Лукашенко повторяют как мантру — "Нет у нас кризиса! Нет у нас кризиса! Нет у нас кризиса!" — а вслед за этим ту же мантру твердит стая чиновников-идеологов,— народ верит им все меньше и меньше.
А то и вовсе не верит. Делает вид, что верит.
На Минском тракторном заводе была забастовка. Рабочие одного из производств вышли на работу, но работать не стали. Бросили каски оземь. Каски упали со стуком. На стук касок отозвалось начальство, доложило правительству, правительство распорядилось повысить заработные платы. Повысили. Цены выросли еще больше. Рабочие сделали вид, что довольны, но в других цехах не скрывают: их "достанет" рост цен — и там каски бросят оземь.
Социологи отметили падение рейтинга Лукашенко. Резкое падение. И резкий рост уровня недоверия.
Власть сделала вид, что этого не заметила.
Есть примета. Чем хуже положение в экономике, тем чаще начинает мелькать на экране глава государства. Он ведь не только Верховный главнокомандующий, но и Верховный главноуговаривающий. Именно Лукашенко обещает: цены расти не будут! Валюта в обменных пунктах появится! А не появится — ну и хрен с ней!
Лукашенко поседел. Председатель правления Национального банка Беларуси Петр Прокопович ушел в отставку. "Здоровье не позволило" работать дальше. Его и отпустили: пусть живет! Именно с такой формулировкой и отпустили — Лукашенко честно об этом сказал.
Валютный вопрос — сложный вопрос.
Валюту вымыло из обменных пунктов накануне сезона отпусков. Кто-то собирался ехать на Кипр, кто-то — в Таиланд и на Бали. А кто-то — просто в Крым. Но всюду белорусские "зайцы" являются животными нон грата. А американский зеленый "крокодил", российский "деревянный" рубль или цветастые "еврики" свободно меняются на местные деньги. Без них не отдохнешь.
Белорусы остались дома.
Это плохо. Отдыхать надо.
Молодежь нашла развлечение. По средам в 19:00 (в память о 19 декабря 2010 года, когда случились самые массовые репрессии против оппозиции в новейшей истории Беларуси) собираются ребята на площадях. И — молчат. Не молчат, так аплодируют.
Кому?
Да просто так. Аплодируют — и все. Закон не запрещает.
Началась охота на "молчащих". По средам же на улицы и площади вываливается милицейский спецназ в черном, и лукашенковские тонтон-макуты начинают выхватывать "подозрительных" молодых людей.
Что подозрительного-то? А бог весть! Молчат подозрительно.
Сначала просто хватали. Потом начали избивать.
Кадры "охоты на людей" появились в интернете.
В ответ спецназовцы начали "молотить" фотографов. Вне зависимости от того, есть у них удостоверение журналистов или нет. С фотоаппаратом или видеокамерой? Виновен!
Жестокость по отношению к "молчащим" показательная. Мол, ничего не нарушаете? А все равно от нас не уйдете? И бьют их в автозаках — на глазах друг у друга, у девчонок. И девчонок бьют. Чтобы неповадно было.
А они все равно выходят на улицы.
Поколение, наверное, такое.
После выборов 19 декабря было задержано свыше 700 минчан. Все СИЗО белорусской столицы и ближайших районов были переполнены. 30 человек, включая троих кандидатов в президенты, по сей день сидят в тюрьмах и колониях. Всех их международные правозащитные организации признали узниками совести.
Большинство из 30 — молодые совсем ребята, "комсомольского", что называется, возраста. Их ломали, пугали, уговаривали. А они держались на судах в высшей степени достойно. Им влепили от 3 до 5 лет заключения — в этом возрасте четверть жизни для кого-то! А они и после этого отказывались сдаваться на милость человека, которого они не считали и не считают победителем.
Думаю, они правы.
Не Лукашенко победитель. Легко "побеждать", когда твоих соперников прослушивает КГБ за месяц до того, как они заявляют о своих президентских амбициях. Когда новые "щиты" ("серфинг" — называют их в СИЗО КГБ) специально сбиваются за несколько недель до дня голосования, чтобы укладывать на них новых заключенных, сбиваются, вероятно, с полным знанием того, чем закончатся эти выборы для оппозиции. Наконец, когда к заключенному не дают возможности ни свободно поступать письмам, ни свободно прийти адвокату, хотя закон предполагает и право беспрепятственно сноситься с семьей, и право на защиту, и презумпцию невиновности.
Победители — они, эти мальчишки.
Есть такой паренек — Никита Лиховид. По фотографиям видно, что совсем еще ребенок. Розовощекий, юный. Четырежды уже — после суда — оказался он в ШИЗО, в штрафном изоляторе своей колонии. Потому что на поверке представлялся как "незаконно осужденный". Он уверен, что его осудили незаконно. Что справедливость рано или поздно восторжествует. И не хочет сдаваться — чтобы уважать самого себя.
Сильный человек. Не мальчишка — мужчина. Хотя и розовощекий.
Молодежь изменилась. Бей, не бей ее дубинкой — она не хочет сдаваться.
Вслед за молодежью меняются родители.
Матери осужденного Федора Мирзаянова судья отказала в возможности присутствовать в зале суда во время оглашения приговора. Людмила Мирзаянова рыдала в коридоре. Ее крик потрясает всех тех, кто заходит в интернет. Боль матери, гнев матери — и гордость за сына:
— Сынок! Раньше я не пускала тебя на площадь! Сейчас я выйду на площадь вместо тебя!..
В среду, 22 июня, я был в родном своем городе Гродно. Был на Советской площади. Там власти придумали, как заглушить молчаливый протест. Они устроили симфонический концерт. Играла классическая музыка. Пела городская капелла.
Ко мне подходили разные люди. И мои учителя, и мои однокашники (учились вместе), и мои бывшие ученики (я работал 5 лет школьным учителем). Они пришли на площадь помолчать. Все вместе. Не сговариваясь. Как можно сговориться — молча?
Когда следователь в "американке" предъявил мне обвинение, я начал истерически хохотать: меня обвиняли в том, что я предпринял организацию массовых беспорядков 19 декабря по предварительному сговору с людьми, с которыми... не разговаривал 10 лет!
Сложные отношения у белорусских оппозиционеров. Своя история обид, гнева, желания отомстить, нежелания разговаривать. А тут — не разговаривая! — сговорились?!
Белорусская власть дубинками, имитацией "правосудия", публичным шельмованием сделала то, чего не смогли сделать сами белорусские оппозиционеры. Она всех объединила. Объединила жен белорусских "декабристов" в очередях для передач в СИЗО. Объединила заключенных: нечего делить с человеком, сидящим в соседней от тебя камере. Объединила партийных и беспартийных, стариков и молодых, националистов и интернационалистов, левых и правых.
Чего не сделала дубинка, то довершил экономический кризис. Падение реального уровня жизни протрезвило многих. Кто не протрезвел, тому это явно еще предстоит: впереди новый отопительный сезон с ростом цен на коммуналку. А денег нет.
Это не означает, что режим упадет завтра. Это на профессоров может денег не хватать. А на подполковников и спецназ денег хватает.
Пока хватает.
По самым скромным подсчетам, на поддержание валютной стабильности в Беларуси нужно около 800 млн долларов в месяц.
Лукашенко понимает: собственность можно продать один раз. И после этого ты ее уже не контролируешь. Поэтому и пытается выжать из сделок максимально возможное.
Покупатели не спешат. Сбивают цену.
Лукашенко обижается. Протягивает руку к Западу: помогите!
Запад не спешит. Какой западный политик даст денег государству, в котором есть 30 политических заключенных?
Лукашенко торгуется. Какие, мол, 30? Трое всего.
"Торг здесь неуместен",— звучит из уст отцов европейской демократии. Молчаливо звучит, но от этого не менее выразительно.
Лукашенко обижается. "Молчащих" молотят кулаками в перчатках с вшитыми кастетами еще ожесточеннее.